– Боюсь, у меня нет здесь знакомых… – с искреннейозабоченностью сказал д’Артаньян.

– Сударь, могу ли я предложить вам свои услуги? –спросил молодой человек лет двадцати пяти, судя по одежде, гвардеецкардинала. – Меня зовут граф де Вард…

– Охотно, граф, – поклонился д’Артаньян.

Портос оглянулся, поводя налитыми кровью глазами:

– Кто-нибудь здесь… Черт побери, Атос, вы как нельзяболее кстати!

Мушкетер с величавой осанкой выступил вперед, недружелюбноглядя на д’Артаньяна. Тот тоже его узнал с первого взгляда и преспокойносказал, обращаясь скорее к собравшимся:

– Ну что же, господин Портос, ничего не имею противтакого секунданта… Хотя… Должен заметить, что этому господину если и присталоучаствовать в дуэлях, то исключительно в качестве секунданта. В любой другойроли он, безусловно, не на месте…

– Поосторожней, молодой человек! – воскликнулстоявший рядом мушкетер. – Вы оскорбляете человека, участвовавшего вомножестве поединков…

– Неужели? – с наигранным изумлением воскликнулд’Артаньян. – Право, сударь, вы меня несказанно изумили! Мне дваждыприходилось самым недвусмысленным образом вызывать этого господина, и оба разаон уклонялся…

– Черт раздери, что вы такое говорите!

– Спросите у господина Атоса, – сказалгасконец. – Всецело полагаюсь на его откровенность.

– Атос, вы слышали, что несет этот юнец? –удивился мушкетер. – Что же вы молчите?

Д’Артаньян злорадно сказал:

– Должно быть, господин Атос столь молчалив оттого, чтона сей раз в его распоряжении нет толпы простолюдинов с жердями и вилами.

– Достаточно! – сказал Атос, побледнев. В еговзгляде сверкнула молния. – Молодой человек, вы мне немедленно ответите…

– Я всецело к вашим услугам, – поклонилсяд’Артаньян и добавил с неподдельным огорчением: – Правда, слово"немедленно" тут не вполне уместно, ибо это зависит не от меня…Прежде мне нужно уладить маленькое дельце с господином Портосом. Впрочем, еслион вам уступит свою очередь, я охотно…

– Да ни за что на свете! – зарычал великан. –Атос, я для вас готов на что угодно, но этот наглый сопляк – мой! Уж простите,но я его убью, не откладывая и не уступая никому это удовольствие!

– Вот совпадение, я думаю о происходящем точно теми жесловами! – сказал д’Артаньян.

– Господа! – негодующе воскликнул кто-то. –Вы, право, мешаете играть! Идите деритесь и дайте нам закончить партию.

– Пойдемте, господа? – предложил д’Артаньян.

Они вышли на пустырь, и д’Артаньян немедленно обнажил шпагу:

– Ну что же, любезный Портос, посмотрим, так ли выловко щелкаете шпагой, как щелкаете по шарам…

Шпага великана сверкнула на ярком солнце, и он ринулся всторону гасконца очертя голову – но держась, правда, гораздо осмотрительнее,чем в прошлый раз. Уже по его первым выпадам д’Артаньян понял, что поражение вМенге кое-чему бахвала все-таки научило.

После обмена ударами, нескольких выпадов и перемещенийд’Артаньян вдруг ощутил, что ему совершенно не хочется не то что убивать этогоглуповатого великана, но и вообще наносить ему телесный урон. Победить Портосабез всякого пролития крови отчего-то было гораздо занятнее…

А посему он в последний миг отказался от уже намеченногоудара и, сделав вид, что оплошал, занял оборону. Портос наседал, приняв игруд’Артаньяна за чистую монету, его шпага сверкала перед лицом гасконца,отступившего ровно на три шага, как и наметил поначалу.

Воспрянувший Портос напирал, рискнув сбросить плащ попричине полного отсутствия зрителей.

– Ах, как сияет ваша перевязь! – проговорил сквозьзубы д’Артаньян, снова сделав вид, что дрогнул перед противником и вообщеустает.

– Я еще погляжу, как засияют твои кишки! –откликнулся Портос.

– Если не секрет, сколько вы все же заплатили заперевязь? Я себе непременно хочу такую…

– Дороже, чем ты стоишь!

– Господа! – поморщился Атос. – Непревращайте поединок в балаган! И не забывайте, что я жду своей очереди.Деритесь всерьез!

– Черт возьми, вы совершенно правы! – сказалд’Артаньян.

И, нанеся несколько ударов уже в полную силу, со всейбыстротой юности и гасконским проворством, вновь пустил в ход испытанный прием,справедливо рассудив, что есть вещи, которые ничуть не обесцениваются отчастого употребления, наоборот.

Как и в прошлый раз, шпага Портоса, сверкая золоченымэфесом, взлетела высоко вверх, описала дугу – весьма изящную, заметим – иполетела прямехонько в прошлогодний бурьян, широкой полосой окаймлявшийпустырь.

Портос, определено кое-чему научившийся за время тесногообщения с д’Артаньяном, на сей раз не потерял ни мига – он опрометью кинулсябыло в ту сторону, куда упала шпага, спеша ее подобрать, на что имел полноеправо согласно дуэльному кодексу. Вот только д’Артаньян не расположен былзатягивать события сверх всякой меры. Он сделал ложный выпад под воротник,потом молниеносно приставил острие шпаги к животу Портоса, заставив тогозамереть перед лицом неизбежного.

– Вам не кажется, сударь, что самое время для васпросить пощады? – осведомился он с торжеством. – Или хотя бы извинения?Я готов удовольствоваться как раз последним, право…

Портос оглянулся на своего секунданта в полнойрастерянности.

– Ничего не поделаешь, Портос, – пожал тотплечами, не столько даже удрученный постигшим друга поражением, сколько просиявот радости, потому что сообразил, что ничто не мешает теперь ему схватиться сд’Артаньяном. – Вы проиграли…

– Извините, – пробормотал Портос. – Дьяволвам ворожит, что ли…

– Да, конечно, если считать дьяволом моего отца,научившего меня этому приему, – сказал д’Артаньян. – Но, уверяю вас,нет решительно никаких оснований отождествлять этого почтенного дворянина иврага рода человеческого… Полагаю, я могу взять вашу шпагу?

– Разумеется, можете, – нетерпеливо сказалАтос. – Эй, эй! Портос на нее не покушается более, она так там и будетлежать, оставьте ее в покое, черт подери! Мы с вами еще не закончили!

И он с решительным видом обнажил свою.

– К вашим услугам, сударь! – поклонилсяд’Артаньян.

Клинки со звоном скрестились. На сей раз д’Артаньян самоказался в роли Портоса – он, памятуя подсознательно, как Атос дважды уклонялсяот схватки, отчего-то решил, что и впрямь имеет дело с робким и неувереннымпротивником, и в первую минуту пустил в ход далеко не все свое умение ипроворство.

За что и был немедленно наказан – шпага Атоса раз и другойсверкнула в столь опасной близости, что д’Артаньян моментально опомнился исообразил, что следует, по гасконскому присловью, из шкуры вон вывернуться,если он хочет выйти живым из этой истории.